Анна Михайловна Зинакова  родилась в селе Гуськи  на Чулым - реке 19 декабря 1923 года. Родители и родственники  из деревни Сосновка Полоцкой губернии переехали в Сибирь, так как в Белоруссии не было для них свободной земли. В 1904 году государство выдало подъёмные и они поехали «своим ходом» в Сибирь,  земли здесь было очень много, сколько хотели, сколько могли засеять, столько и брали. С того времени как стали образовываться колхозы, отец свёл своё хозяйство, распродал лошадей, коров и устроился работать лесным объездчиком.  Росла  Аня в Гуськах, отдаленном от Чулыма северном селе, образовавшемся в 1903 году, до 6 лет (1930г.) . Ей ещё 6 лет не исполнилось , как отца забрали.

     Из воспоминаний А.М.Зинаковой: «В 1930 году в Гуськах создали колхоз имени Ворошилова , заместителем председателя назначили «Политрука» . Никто не помнит его фамилии, но кличку мы помним спустя 80 лет. Трудно мне вспоминать, что творилось в то время:  все люди знали кто как жил, много лодырей было, которые не хотели работать, плохо жили, конечно, им вечно подавали, всякие люди  в селе бывают, такие были и у нас.  Звали его «Политрук»  за то, что он не работал никогда, но поговорить любил,  у него было 8 детей. Он ничего не делал , ходил по селу, что дадут то и хорошо, стали вступать в колхоз его сразу поставили заместителем председателя колхоза,  но какой он заместитель, он никогда дела не имел с сельским хозяйством, он ничего не знал, но руководить любил. А отец мой, Стальмаков Михаил Матвеевич, умница был, закончил в Ужанихе 7 классов церковно-приходской школы, выписывал газету «Русское слово» Мой отец не дал согласия вступить в колхоз, категорически отказался , так и сказал на собрании – отказываюсь вступать категорически. Шесть сильных крепких мужиков из села Гуськи отказались вступить в колхоз. Приехали ночью, забрали и всех  расстреляли через 5 дней без суда и следствия как организаторов восстания, для устрашения. А какие они организаторы, просто были тружениками, своим трудом  денно и нощно крепкое хозяйство создавали .Сейчас я как реабилитированный ребёнок, потому что мне всё - таки было 5 лет. Потом, когда я уже в райкоме партии работала, узнала, что расстреляли их в Искитимском районе в с. Ложок . Не по моему ли отцу, безвинно для устрашения расстрелянному,  забил в Ложках святой ключ? Мама в колхоз не пошла, у нас забрали корову , дом забрали, там потом жил «Политрук», а мы бежали в Чулым , тихонько купили избушечку и вот здесь с тех пор мы и живём. Мы живём в Чулыме с 1932г. Нас, детей, у мамы было трое , ещё с нами жил двоюродный брат, у него мать и отец сгорели и он жил у нас, ему было 12 лет. 

  На фотографии наша семья: я в беретика, который мама мне связала, мама моя Стальмакова (Метелица) Мария Кондратьевна,  Коля (в кепке и косоворотке)  1924 г.р. , Михаил(сидит) 1916 г.р.

Двоюродный брат кончал семилетку в селе Гуськи. Село огромное было и в нем была семилетка. Мои братья все окончили эту семилетку. Звали двоюродного брата Сидоренко Федя(1912 г.р.)»

Диалог:  ? Анна Михайловна,  вы как то рассказывали, что братья ваши были пытливого ума парни.

А.М. Они были охотники, вы понимаете . У нас было два ружья, когда отца забирали, мы спрятали эти ружья, не доложили , что ружья есть и когда парни  подросли , они начали охотиться в Тоцких болотах, тогда-то они исток реки Чулым нашли. В голодные тридцатые  только на дичи и жили. И ещё была знаменитая река Чулымка , которая нас кормила , мы гальянов ловили , гальянов там было море. Красные, прямо знаете, жирные, жёлтые как серебро , на этих гольянах мы и выросли.

?  А как вы ловили гольянов?

А.М  Подолом. Вдоль речки иду, подол платья в руки возьму, пройду два - три шага уже подол полный гальянов. Маленьких выбрасывали, а крупных забирали.

Из воспоминаний А.М.Зинаковой:  «И вот мы прожили в Чулыме до 1941 года. В 1941 году хорошо подросли ребята , Миша пошёл работать на станцию Чулымскую , он был сцепщиком вагонов, потом стал строителем. А младший брат строил  чулымскую водонапорную башню, а потом перед тем как уйти на фронт брат  работал  в ВРП ( Вагоно - ремонтный пункт)  

  Я училась в 7-мой школе. Она стояла на месте ,где сейчас клуб железнодорожников , здесь была школа и обозначалась она буквой С. Я училась в той школе, а потом в 1936 году открыли седьмую  школу и я пошла в пятый класс.Началась война, я училась уже в 10-ом классе. Нас было 27  человек, 14 мальчиков  и 13  девочек. Мы заканчивали 10-й класс в 1942 году.
  Когда к нам эвакуировали московский госпиталь, который занял седьмую школу т.к. она больше всех была, мы ушли в восьмую школу, она за линей была. Там когда-то был молокозавод . В этом здании завода  и сделали  начальную школу. Первый, второй, третий, четвёртый класс учились там, потому что из -за линии детям маленького возраста было опасно ходить. А мы уже постарше бегали в седьмую школу. Но когда госпиталь приехал , нас вообще перевели  в восьмую школу, там всего было шесть классных комнат, шесть! Вот эти шесть классов вся школа и занимала, у нас начальных классов было по три, наполняемость была очень большая  - по 35 – 40 человек. Только 8,9,10-е классы были по одному..

   И вот там мы учились в три смены: первая начиналась в 7 часов утра, заканчивалась в 12 часов 30 минут,  десять минут пересменка, в 18часов   заканчивалась вторая смена. 10-й класс учился в третью смену, которая заканчивалась в 23 часа 20 минут.  А еще, когда приехал военный завод,  мы все пошли работать, нас не спрашивали, хотим мы или нет, мы сами шли , потому что  надо было .»

Историческая справка: в июле 1941 года в Чулым эвакуировали московский завод «Метрострой - 2», цехи которого были переоборудованы для выпуска мин. Размещался он на территории нынешнихПДРММ.

Из воспоминаний А.М.Зинаковой:  Военный завод эвакуировали в Чулым из Москвы в 1941 году, летом. В 1942 году мы уже вовсю мины делали, я ж на минах стояла. В сорок первом году приехал завод, его ж надо было ещё сделать. Помню -  привезли станки, завозы были страшные, целые эшелоны станков. Ведь  200 станков надо было поставить, у нас кроме того был ещё цех инструментальный,  ведь нужны были инструменты. Летом забетонировали площадки, крышу, стены поставили где паровозное депо и разместили токарный , инструментальный цеха. Я пришла работать на завод  2 марта 1942 года, до этого у нас работали  москвичи. Как мы вышли работать, маленько подучились, сразу всех мужчин забрали на фронт,  мы остались одни девчонки  да пареньки молодые по 14 – 16 лет, Паша Шрейбер пришел на завод после 7 класса, было ему 14 лет. Они работали на револьверных станках , знаете, что это такое - это махина , это какая нужна была сила, что бы каретку передвинуть, а они работали…  У нас подставки – ящики были, потому что мы не доставали до суперста . Паша у нас ударником был, свою норму перевыполнял в пять раз, вместо 100 деталей по норме обрабатывал за смену 500. Для рабочих, перевыполнявших норму в 2-3 раза рабочий день заканчивался на 30 минут раньше, не раз добивался такой привилегии Павел Шрейбер. Я работала токарем, обтачивала корпус мины.

Когда я сдала экзамен и получила удостоверение токаря  3 разряда, меня перевели на станок №200, это большой такой станок нарезать резьбу. Мне было уже восемнадцать лет. Меня можно было переводить на такой станок , а остальные дети точили, стружку снимали., это такие безобидные операции, которые не требуют большого ума  и большого навыка. А вот такие операции как резьба , как шлифовка, как обработка мины сложные, надо было опыт и знания иметь.. Я сначала стояла на резьбе стабилизатора, а потом заболел сменщик  на другом станке и девушка заболела, оба заболели и меня сразу перевели на этот станок , шлифовальный.  Это для меня восемнадцатилетней было очень тяжело. Надо было перекидать своими руками 1200 мин, каждая из которых весила 16 килограммов. Это была норма.»

 Годы войны для семьи Стальмаковых были невероятно тяжелыми, выручали золотые руки мамы, которая обшивала, обвязывала, обстирывала, откармливала не только своих детей, но и четырех сирот, детей брата, который погиб в 1941 году, в этом же году умерла его жена, наколов ногу в ряму. Не отдала детей в детский дом мария Кондратьевна, всех подняла на ноги, кроме племянницы, которая умерла в 1948 году. А еще плакала безутешная мать над похоронкой  младшенького – Николая. Только и осталось от него – фотографии, табель, единственное письмо с фронта да похоронка…Стрелок-радист Николай Стальмаков погиб 8 января 1943 года под Сталинградом…

Приемный сын Марии Кондратьевны летчик Федор Сидоренко погиб в июле 1941 года…

Из воспоминаний А.М.Зинаковой:  смена длилась 12 часов, но по ее окончании мы находили силы и время для участия в художественной самодеятельности, в субботниках, лыжных соревнованиях, а еще мы шили кисеты для воинов, выращивали табак на своих огородах, сушили картофель и морковь, сдавали нормы БГТО, ухаживали за ранеными…»

В 1943 году завод «Метрострой – 2» вернулся в Москву, вместе с заводчанами в Москву уехали 120 человек из Чулыма. Как самое трудное время вспоминает Анна Михайловна годы жизни в Москве – голодно было, дома хоть картошка да капуста выручали, а в столице пришлось подрабатывать по воскресеньям на хлебозаводе, где любили сибирячек за невероятную «выносливость, честность и порядочность», давали наесться хлеба со сладкой водой да еще булку хлеба после 12 – тичасовой смены выдавали.  

 В 1947 году вернулась Анна Михайловна по болезни в родной Чулым, в 1949 году встретила своего одноклассника, с которым за одной партой сидела… Зинакова Сергея, необыкновенно скромного, застенчивого, интеллигентного , тяжело раненного под Кенигсбергом летчика-штурмовика

Но недолго длилось счастье Анны Михайловны, рано ушел из жизни отважный летчик, одной пришлось поднимать маленькую дочь Светлану…